Перейти к содержимому

Людвиг фон Мизес. Либерализм

Единственное систематическое изложение принципов либерального устройства общества и государства, основ либеральной экономической и внешней политики. Демонстрирует тесную связь между международным миром, частной собственностью, гражданскими правами, свободным рынком и экономическим процветанием. Автору удалось развеять множество сомнений и недоразумений, возникавших при обсуждении социальных и политических проблем, а также касающихся либеральной доктрины. Впервые на немецком языке книга вышла в 1927 г. См. также Людвиг фон Мизес. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории.

Людвиг фон Мизес. Либерализм. – Челябинск: Социум, 2014. – 304 с.

Людвиг фон Мизес. Либерализм. Обложка

Скачать конспект (краткое содержание) в формате Word или pdf

Купить цифровую книгу в ЛитРес, бумажную книгу в Ozon

Глава 1. ОСНОВЫ ЛИБЕРАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Собственность. Человеческое общество представляет собой объединение людей для совместной деятельности. В противоположность изолированной деятельности индивидов совместная деятельность на основе принципа разделения труда создает преимущество — более высокую производительность. Человеческий труд сам по себе не способен увеличивать благосостояние. Чтобы труд был плодотворным, он должен быть приложен к материалам и ресурсам Земли. Мы различаем соответственно три фактора производства: труд, землю и капитал.

Существует две различные системы кооперации, существующие при разделении труда: одну, основанную на частной собственности на средства производства, и другую, основанную на общественной собственности на средства производства. Последняя называется социализмом или коммунизмом; первая – либерализмом или также (с тех пор как эта система создала в XIX веке разделение труда, охватывающее весь мир) капитализмом. Программа либерализма, следовательно, если выразить ее одним словом, будет читаться так: собственность, т.е. частное владение средствами производства.

В ряд со словом «собственность» в программе либерализма вполне можно поставить слова «свобода» и «мир».

Свобода. Либералы не утверждают, что Бог или Природа задумали всех людей свободными, так как не посвящены в замыслы Бога или Природы. Мы утверждаем, что система, основанная на свободе для всех работников, гарантирует наивысшую производительность труда и, следовательно, служит интересам всех. Если бы человечество оставалось верным практике содержания всей или даже части рабочей силы в рабстве, изумительные экономические достижения последних ста пятидесяти лет были бы невозможны. Европейский рабочий сегодня живет в более благоприятных и приемлемых внешних условиях, чем жил когда-то египетский фараон.

Мир. Либеральная критика аргументов в защиту войн принципиально отличается от критики гуманистов. Она начинает с предпосылки, что не война, а мир является отцом всех вещей. Единственное, что дает возможность человечеству двигаться вперед и что отличает человека от животных, это социальная кооперация. Единственное, что производительно, это труд: он создает богатство и тем самым закладывает материальные основы для внутреннего расцвета человека. Война только разрушает; она не создает. Гражданская война уничтожает разделение труда, она вынуждает каждую группу людей существовать самостоятельно, за счет труда своих сторонников.

В Золотой век либерализма война между людьми белой расы всеми рассматривалась как дело прошлого. Но события повернулись иначе. Либеральные идеи и программы были вытеснены социализмом, национализмом, протекционизмом, империализмом, этатизмом [1] и милитаризмом. Тогда как Кант и фон Гумбольдт, Бентам и Кобден восхваляли вечный мир, представители следующей эпохи не уставали превозносить войну — как гражданскую, так и международную. И их успех не заставил себя ждать. Результатом явилась Мировая война, которая преподнесла нашему веку своего рода предметный урок несовместимости между войной и разделением труда (речь о Первой мировой войне).

Равенство. Существуют две причины, почему люди должны быть равными перед законом. Для того чтобы труд мог достичь максимальной производительности, работник должен быть свободен. Второе соображение – поддержание социального мира. Почти невозможно сохранить продолжительный мир в обществе, где права и обязанности различаются в соответствии с классовой принадлежностью.

Государство и правительство. Без принуждения и насилия против врагов общества, не может быть никакой жизни в обществе. Мы называем аппарат принуждения и насилия, который заставляет людей придерживаться правил жизни в обществе, государством. Правила, в соответствии с которыми действует государство, – законом; а органы, на которых лежит ответственность за управление аппаратом принуждения, – правительством.

Анархисты считают государство, закон и правительство излишними институтами в социальной системе, которая бы действительно служила на благо всем людям, а не только особым интересам привилегированного меньшинства. Только лишь потому, что существующий общественный порядок основан на частной собственности на средства производства, необходимо прибегать к принуждению и насилию для его защиты. Если бы была уничтожена частная собственность, то все без исключения стали бы спонтанно соблюдать правила социальной кооперации (см. также Ноам Хомский. Государство будущего).

Анархист ошибается, полагая, будто каждый без исключения будет соблюдать правила поведения в обществе добровольно. Анархизм не понимает истинной природы человека. Он был бы реален только в мире ангелов и святых. Либерал вполне ясно понимает, что без помощи принуждения существование общества будет в опасности и за правилами поведения, соблюдение которых необходимо для обеспечения мирного сотрудничества, должна стоять угроза силы, иначе всей системе общества будет постоянно угрожать произвол любого из его членов. Либеральная доктрина возлагает на государство защиту собственности, свободы и мира.

Позиция, которую либерализм занимает в отношении функций государства, является следствием защиты им частной собственности на средства производства. Будучи сторонником частной собственности, невозможно, конечно, быть одновременно приверженцем общественной собственности на средства производства, т.е. передачи ее в распоряжение правительства, а не индивидуальных владельцев. Таким образом, защита частной собственности на средства производства уже означает жесткое ограничение функций государства.

Демократия. В долгосрочной перспективе ни одно правительство не сможет поддерживать власть, если оно не имеет поддержки общественного мнения, если те, кем управляет, не убеждены в том, что это правительство хорошее. Сила, к которой прибегает правительство для того, чтобы сломить непокорные настроения, может быть успешно использована только до тех пор, пока большинство не объединяется в сплоченную оппозицию. Демократия – это такая форма политического устройства, которая позволяет адаптировать правительства к желаниям управляемых без насильственной борьбы.

Критика доктрины силы. В истории множество впечатляющих примеров того, что даже наиболее жестокой политики подавления бывает недостаточно для сохранения власти у такого правительства. Стоит привести всего один, самый недавний и самый известный пример: когда большевики захватили власть в России, они были незначительным меньшинством, и их программа не встречала достаточной поддержки среди огромных масс их соотечественников. Крестьяне хотели раздела земли. И именно программа крестьянства, а не марксистских вождей была в действительности проведена в жизнь. Большевики имели только две возможности: надо было пожертвовать либо программой, либо властью. Они выбрали первую и остались у власти.

Границы правительственной деятельности. Как только мы отказываемся от принципа, согласно которому государство не должно вмешиваться ни в какие вопросы, касающиеся образа жизни, мы приходим к регулированию и ограничению вплоть до мельчайших деталей. Обладание властью такого типа, даже для людей, движимых самыми лучшими намерениями, непременно превратило бы мир в кладбище духа. Весь прогресс человечества был достигнут в результате инициативы небольшого меньшинства, которое начало отступать от идеалов и привычек большинства до тех пор, пока их пример не подвигнул наконец и остальных воспринять нововведения. Дать большинству право диктовать меньшинству, о чем и как ему думать, что читать и что делать, – значит, раз и навсегда положить конец прогрессу. Свободный человек должен уметь мириться с тем, что его сограждане действуют и живут не так, как он считает правильным. Он должен освободиться от привычки звать полицию, как только ему что-то не нравится.

Веротерпимость. Либерализм должен быть нетерпим к любому виду нетерпимости. Требовать и проявлять терпимость либерализм побуждают из соображения о содержании доктрины, к которой следует быть терпимыми, а сознание того, что только терпимость может создать и сохранить условие социального мира, без которого человечество может снова впасть в варварство и бедность давно прошедших столетий. Против глупого, бессмысленного, ошибочного и вредного либерализм борется оружием разума, а не грубой силой и репрессиями.

Государство и антиобщественное поведение. Государство должно быть устроено так, чтобы рамки его законов давали человеку определенную свободу, в пределах которой он мог бы двигаться свободно. Гражданин не должен быть столь жестко ограничен в своей деятельности, чтобы при расхождении взглядов с властями он оказался перед единственным выбором — либо погибнуть, либо уничтожить государственный механизм.

Глава 2. ЛИБЕРАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Организация экономики. Можно различить пять систем организации сотрудничества людей в обществе, основанном на разделении труда: систему частной собственности на средства производства, которую в развитой форме мы называем капитализмом; систему частной собственности на средства производства с периодической конфискацией всего богатства и его последующим перераспределением; система синдикализма; систему общественной собственности на средства производства, которая известна как социализм или коммунизм; и наконец систему интервенционизма.

Согласно широко распространенному мнению, существует средний путь – между социализмом и капитализмом, третий способ социальной организации: система частной собственности, регулируемая, контролируемая и направляемая постановлениями власти (актами вмешательства, или интервенционизма).

Частная собственность и ее критики. Земля не есть рай. И хотя в этом нет вины социальных институтов, люди обыкновенно возлагают ответственность на них. Люди, которые выступают с критикой современной цивилизации, начинают с частной собственности. Ее обвиняют во всем, что не нравится критику, особенно в тех бедах, которые происходили и происходят из того факта, что частной собственности мешали и в различных отношениях ограничивали, так что весь ее социальный потенциал до сих пор не смог реализоваться полностью.

Концепция производительности достаточно субъективна; она никак не может представлять собой отправного пункта для объективной критики. Предположение, что равного распределения совокупного годового продукта капиталистической экономики между всеми членами общества хватит, чтобы гарантировать каждому достаточные средства к жизни, является, как показывают простые статистические расчеты, совершенно неверным. Таким образом, социалистическое общество едва ли могло бы достичь заметного повышения жизненного уровня масс. Надежду на перспективу благосостояния и даже богатства для всех социалистическое общество может сделать реальной при одном условии: труд в этом обществе будет более производительным, чем при капитализме, и социалистическая система сможет обойтись без ряда лишних и, следовательно, непроизводительных расходов.

В связи с этим вторым моментом говорят, например, об устранении бремени издержек сбыта, конкуренции и рекламы товаров. Ясно, что в социалистическом обществе нет места для такого рода расходов. И все же не стоит забывать, что социалистический механизм распределения тоже будет включать не такие уж маленькие издержки, а возможно, на самом деле даже большие, чем издержки капиталистической экономики.

Тот, кто упрекает капитализм в расточении ресурсов, потому что на шумных деловых улицах можно найти много конкурирующих галантерейщиков и еще больше табачников, не способен увидеть, что данная организация торговли — это всего лишь результат такого механизма производства, который обеспечивает наивысшую производительность труда. Только благодаря тому, что все предприниматели находятся в постоянной конкуренции и их безжалостно вытесняют, если они не производят наиболее прибыльным способом, беспрестанно улучшаются и совершенствуются методы производства. Если бы этот стимул исчез, не было бы дальнейшего прогресса производства и стремления экономить ресурсы. Следовательно, совершенно абсурдно ставить вопрос о том, сколько можно было бы сберечь, если устранить издержки на рекламу.

Характерной чертой капиталистической системы и является то, что она предоставляет каждому члену общества стимул выполнять свою работу с максимальной эффективностью и таким образом достигать наивысшей производительности. В социалистическом обществе не хватает этой прямой связи между трудом и теми товарами и услугами, которыми человек мог бы, таким образом, наслаждаться. Стимул к работе состоял бы не в возможности получать удовольствие от плодов труда, а в приказе работать со стороны властей и в собственном чувстве долга.

Частная собственность и правительство. Любой правительственной власти присуще стремление не признавать никаких ограничений на свои действия и распространять сферу своего господства как можно дальше. Частная собственность создает для человека сферу, где он свободен от государства. Она ставит пределы осуществлению воли властей. Правительства должны быть вынуждены принять либерализм силой единогласного мнения народа; и не стоит ожидать того, чтобы они стали либеральными добровольно.

Неосуществимость социализма. В капиталистической системе подсчет прибыльности дает тот способ, который указывает человеку, должно ли его предприятие при данных обстоятельствах действовать вообще, и работает ли оно наиболее эффективным способом из возможных, т.е. при наименьших издержках факторов производства.

Капиталистический экономический расчет, который только и делает возможным рациональное производство, основан на денежной оценке затрат. В социалистическом обществе, где всеми средствами производства владеет государство и где, следовательно, не существует рынка и обмена производимыми товарами и услугами, не может также быть цен, выраженных в денежных единицах на сложные товары и услуги. Таким образом, у такой общественной системы не оказалось бы инструмента для рационального управления предприятиями, т.е. не было бы экономического расчета, поскольку экономический расчет не может проводиться без общего знаменателя, к которому могут быть приведены все разнородные товары и услуги (подробнее см. Хесус Уэрта Де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция).

Интервенционизм. Социалистический идеал сейчас все больше и больше начинает терять своих сторонников. Тем не менее враждебная критика, которой подвергалась система частной собственности на средства производства в течение последних десятилетий, оставила столь сильное предубеждение против капиталистической системы, что, несмотря на то что люди знают о несоответствии социализма требованиям жизни и о его неосуществимости, они не могут решиться открыто признать необходимость возврата к либеральным взглядам на собственность. Утверждается, что ничем не сдерживаемая частная собственность на средства производства также есть зло. Таким образом, люди хотят создать третий путь, форму общества, стоящую посредине между частной собственностью на средства производства, с одной стороны, и общественной собственностью на средства производства – с другой.

Таким путем формируется концептуальный образ регулируемого рынка, капитализма, ограниченного указами властей, и частной собственности, лишенной своих якобы вредных неотъемлемых качеств посредством государственного вмешательства. Наиболее решающие акты такого рода, с которыми нам приходится иметь дело, нацелены на установление цен на товары и услуги на уровне, отличном от того, который был бы определен свободным рынком (см. также Доминик Арментано. Антитраст против конкуренции).

При цене, определенной свободным рынком, предложение и спрос совпали бы. Теперь же, когда правительственным указом цена зафиксирована на более низком уровне, спрос увеличился, тогда как предложение осталось неизменным. Имеющихся запасов недостаточно, для того чтобы полностью удовлетворить всех, кто готов платить установленную цену. Часть спроса останется неудовлетворенной. Механизм рынка, который в других случаях стремится уравновесить предложение и спрос с помощью колебаний цен, более не действует. Те, кто был в очереди раньше или, кто имел положение, позволяющее использовать личные связи с продавцами, уже разобрали весь запас. Другие вынуждены уходить, не получив ничего. Если правительство хочет избежать такого рода последствий своего вмешательства, идущих вразрез с его намерениями, то оно должно добавить к контролю за ценами и принудительной продаже еще и рационирование. Таким образом правительственное регулирование должно определять, сколько товара может предоставляться каждому конкретному претенденту по установленной цене.

Попытка правительства вмешиваться в действие экономической системы, основанной на частной собственности на средства производства, не достигает задуманных целей. Перед тем как был введен контроль за ценой, товар был, по мнению правительства, слишком дорогим; теперь он совсем исчезает с рынка. Это, однако, не есть задуманный правительством результат: оно же хотело сделать товар дешевле и доступней.

Если правительство не восстановит правильный ход вещей, отказавшись от своего вмешательства, т.е. отменив контроль над ценами, тогда за первым шагом должны последовать и другие. К запрету назначения цены, выше установленной, оно должно добавить не только меры, обязывающие продавать запасы в порядке принудительного рационирования, но и пределы цен на сложные товары, контроль за заработной платой, а в конечном счете – принудительный труд для предпринимателей и рабочих. Эти меры не могут ограничиваться одной или несколькими отраслями производства, они должны охватывать все хозяйство. Другого выбора просто не существует: либо воздержаться от вмешательства в свободную игру рынка, либо передать все управление производством и распределением правительству. Либо капитализм, либо социализм – третьего пути нет.

Заработную плату в целом невозможно установить выше уровня, на котором она была бы на рынке, свободном от правительственного вмешательства и иного институционального давления, без того, чтобы создать нежелательные для рабочих побочные эффекты. Зарплату можно повысить в одной отрасли или даже в одной стране, если переход рабочих из других отраслей или иммиграция из других стран запрещены. Такого рода повышения зарплаты совершаются за счет тех рабочих, вход которым прегражден. Их заработная плата теперь ниже, чем она была бы, если бы не было препятствий свободе передвижения. Рост зарплаты одной группы людей, таким образом, достигается за счет остальных.

Безработица, вызванная вмешательством в функционирование рынка факторов принуждения, — это не мимолетное, непрерывно возникающее и исчезающее явление. Она неискоренима до тех пор, пока продолжает действовать причина, вызвавшая ее существование, т.е. пока закон или давление профсоюзов препятствуют снижению заработной платы, вызванному давлением со стороны безработных до того уровня, которого она достигла бы в отсутствие вмешательства правительства или профсоюзов, а именно уровня, при котором все те, кто хотят работать, в конечном счете найдут работу.

С какой бы стороны мы ни рассматривали интервенционизм, становится очевидно, что эта система ведет к результатам, которые противоречат намерениям ее инициаторов и сторонников, и даже с их точки зрения оборачивается бессмысленной, самоубийственной и нелепой политикой.

Капитализм единственно возможная система общественной организации. Этот результат теоретического исследования не явится сюрпризом для историка или философа истории. Если капитализму удалось удержаться, несмотря на враждебность со стороны правительств и масс населения, если ему не пришлось уступить дорогу другим формам общественного сотрудничества, которым в гораздо большей степени достались симпатии теоретиков и практичных деловых людей, то это надо отнести только на счет того, что никакая другая система общественной организации неосуществима. Именно по этой причине либерализм защищает институт частной собственности от любой попытки уничтожения.

Науке удалось показать, что каждая система общественной организации, которую можно себе представить в качестве замены капиталистической, внутренне противоречива и бесплодна, так что она не принесла бы результатов, задуманных ее сторонниками.

Большинство авторов, занимающихся экономическими вопросами, не упускают случая осыпать капиталистическую систему бессмысленными и ребяческими оскорблениями и вознести восторженные похвалы социализму и интервенционизму. С другой стороны, встречались и такие, кто, хотя и в более умеренных выражениях, пели дифирамбы капиталистической системе. Среди таких либеральных авторов следует помянуть Фредерика Бастиа (подробнее см. Фредерик Бастиа. Экономические софизмы).

Картели, монополии и либерализм. Пугало монополии, которое всегда возникает в воображении, когда говорят о свободном развитии экономики, не должно вызывать тревоги. Всемирные монополии могли бы распространяться лишь на несколько предметов первичной переработки. Благоприятно их воздействие или нет, решить не так просто. Тому, кто, рассматривая экономические проблемы, не способен освободиться от чувства зависти, эти монополии кажутся вредными только потому, что они приносят владельцам повышенные прибыли. Тот, кто подходит к этому вопросу без предвзятости, обнаружит, что эти монополии ведут к более экономному использованию ограниченных минеральных ресурсов.

В отличие от мировых монополий существуют национальные и международные монополии. Они представляют сегодня практическую важность именно потому, что не возникают ни из какой естественной тенденции развития экономической системы, когда она предоставлена самой себе, а являются продуктом антилиберальной экономической политики. Попытки обеспечить монопольное положение в отношении определенных товаров почти во всех случаях становятся возможными только потому, что внешнеторговые тарифы поделили мировой рынок на маленькие национальные рынки.

Никоим образом не оправдано возражение, обычно выдвигаемое против либерализма, что безвозвратно отошли в прошлое условия конкуренции, которые существовали во времена, когда классическая экономика и либеральные идеи лишь начинали развиваться. Чтобы восстановить эти условия, следует осуществить несколько либеральных требований, а именно: свободную торговлю внутри и между странами.

Бюрократизация. Противостояние между коммерческим и бюрократическим образом мышления в интеллектуальном плане повторяет противостояние между капитализмом – частной собственностью на средства производства – и социализмом – общественной собственностью на средства производства. Учет затрат составляет наиболее важный интеллектуальный инструмент капиталистического предпринимателя, и не кто иной, как Гёте, объявил систему двойной бухгалтерии «одним из чудеснейших изобретений человеческого разума» (подробнее см. Лука Пачоли. Трактат о счетах и записях). Денежная калькуляция, счетоводство и статистика объемов продаж и производства позволяют даже самым большим и сложным фирмам осуществлять точную проверку результатов, достигнутых в каждом подразделении, и тем самым формировать суждение о вкладе, который каждое подразделение вносит в общий успех предприятия. Таким образом получается верный принцип для определения отношения, которое следует проявлять к руководителям различных подразделений.

Случай, противоположный их предприятию, где каждая сделка контролируется путем калькуляции прибылей и убытков, представлен в механизме государственного управления. Справляется ли судья (а то, что верно в отношении судьи, столь же верно и в отношении любого высшего административного чиновника) со своими обязанностями лучше или хуже, не может быть продемонстрировано путем каких-либо вычислений. Не существует достоверного способа оценки – на основе объективного критерия – того, хорошо или плохо, дешево или дорого управляется тот или иной район или провинция. Суждение о деятельности государственных чиновников является, таким образом, вопросом субъективного и, следовательно, совершенно произвольного мнения.

Поскольку нечего и пытаться оценить работу госучреждения на основе прибыли, руководитель бюрократической организации должен давать своим подчиненным инструкции, выполнение которых обязательно. В этих инструкциях в общем случае предполагается обычное, нормальное течение дел.

Эффект бюрократизации наиболее очевиден в его представителе – бюрократе. В частном предприятии наем труда не есть оказание услуги, а деловая сделка, от которой выигрывают обе стороны – наниматель и нанимаемый. В бюрократической организации дело обстоит совершенно иначе. Поскольку производительный вклад конкретного подразделения, а, следовательно, и работника, даже когда он занимает руководящее положение, в этом случае выяснить невозможно, то широко открыта дверь для протекционизма и личных предубеждений как при назначении, так и при решении вопроса о вознаграждении.

Ни одно частное предприятие, независимо от его размера, никогда не может стать бюрократическим, пока оно действует целиком и полностью на коммерческой основе. Твердое следование предпринимательскому принципу максимизации прибыли дает возможность даже самой большой фирме абсолютно точно выяснить ту роль, которую играет каждая сделка и каждое подразделение в суммарном результате. Пока предприятия стремятся только к прибыли, они защищены от всех зол бюрократизма. Бюрократизация частных предприятий, которая, как мы видим, сегодня происходит повсюду, есть прямой результат интервенционизма, вынуждающего предприятия принимать в расчет такие факторы, которые при условии свободы в определении своей политики, никогда не играли бы никакой роли в управлении бизнесом. Когда фирма должна учитывать политические предрассудки и всякого рода сантименты, чтобы избежать постоянного беспокойства со стороны различных государственных органов, она вскоре обнаруживает, что уже не имеет возможности строить свои расчеты на прочной основе баланса прибыли и убытка.

Глава 3. ЛИБЕРАЛЬНАЯ ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

Границы государства. Для либерала нет никакого противоречия между внутренней и внешней политикой. Если либерал и делает различие между внутренней и внешней политикой, то делает он это исключительно в целях удобства подразделения обширной области политических проблем на основные типы, а не из-за убеждения, будто для внутренней и внешней политики подходят различные принципы.

Отправным моментом либеральной теории является признание ценности и важности человеческого сотрудничества, и вся политика и программа либерализма служит поддержанию и дальнейшему расширению существующего состояния взаимного сотрудничества между членами человеческого сообщества. Мышление либерала космополитично и имеет вселенский характер: оно включает всех людей и весь мир. Либерализм в этом смысле является гуманистическим учением. Сегодня, когда в мире преобладают антилиберальные идеи, космополитизм для большинства населения представляется сомнительным. Полагают, что существует непримиримый конфликт между интересами нации и интересами человечества и что тот, кто направляет свои чаяния и стремления на благо всего человечества, тем самым пренебрегает интересами собственной нации.

Шовинистические националисты обычно усердно настаивают на необходимости и полезности внутреннего национального единства.

Именно из международного разделения труда либерализм и выводит решительный и неопровержимый довод против войны. В век, когда народы зависят от товаров зарубежного производства, нельзя больше развязывать войн.

Право на самоопределение. Необходимо всегда иметь возможность изменять границы государства, если ясно была выражена воля населения определенного района присоединиться к другому государству и выйти из того, к которому оно принадлежит в настоящий момент. Называть это право на самоопределение «правом на самоопределение наций» – значит, неправильно его понимать. Это не право на самоопределение национальной единицы в сложившихся границах, а право населения территории решать вопрос о членстве в государстве, к которому оно хочет принадлежать.

Национализм. Попытки усмотреть естественные, а не политические причины существующих сегодня между нациями неистовых антагонизмов также ошибочны. Все признаки врожденного, по общему мнению, чувства антипатии между народами, которые обычно демонстрируют в качестве примеров, существуют также и внутри каждой нации. Особое политическое значение чувству антипатии поляка к немцу, а немца к поляку придает надежда каждого народа захватить политический контроль над пограничными районами, где немцы и поляки живут бок о бок, и использовать его для угнетения членов другой национальности.

Империализм. Для либерального государства вопрос о том, расширять или не расширять границы своей территории, не имеет большого значения. Богатство не может быть завоевано путем аннексии новых провинций, поскольку «доходы», полученные от территории, должны быть использованы на компенсацию затрат на управление ею. Для либерального государства, которое не вынашивает никаких агрессивных планов, укрепление его военной мощи не имеет значения. Так, либеральные парламенты противились всем попыткам увеличить военный потенциал их стран и выступали против любой милитаристской и захватнической политики.

Мы можем считать началом современного империализма конец 70-х годов XIX столетия, когда промышленные страны Европы стали отказываться от политики свободной торговли и приняли участие в гонке за колониальные рынки в Африке и Азии. Именно в отношении Англии был впервые употреблен термин «империализм», чтобы охарактеризовать современную политику территориальной экспансии. Великие коммерческие цели, на которые была направлена политика империализма, нигде не были достигнуты. Мечта о всебританском таможенном союзе осталась нереализованной (об американском империализме в XX в. см. Оливер Стоун, Питер Кузник. Нерассказанная история США).

Колониальная политика. Соображения и цели, которыми руководствовалась колониальная политика европейских держав со времен великих открытий, находятся в противоречии со всеми принципами либерализма. Ни одна глава истории не пропитана большей кровью, чем история колониализма. Кровь проливалась без пользы и бессмысленно. Процветающие земли были опустошены, целые народы были уничтожены и истреблены. Все это никоим образом нельзя ни извинить, ни оправдать.

Свободная торговля. Демонстрация последствий покровительственного тарифа и свободной торговли является краеугольным камнем классической теории экономики. Она настолько ясна, настолько очевидна, настолько бесспорна, что противники свободной торговли не могли выдвинуть против нее каких- либо доводов, которые нельзя было бы сразу отвергнуть как полностью ошибочные и абсурдные.

Тем не менее в наши дни повсеместно мы сталкиваемся с покровительственными тарифами, часто даже с прямым запретом на импорт. Даже в Англии, родине свободной торговли, господствует сегодня протекционизм. Основная идея внешнеторговой политики Соединенных Штатов заключается в обложении всех товаров, произведенных за рубежом с меньшими издержками, налогами на импорт в размере этой разницы. Последствие такой политики – вмешательство в систему международного разделения труда и вследствие этого – общее снижение производительности труда. Сегодня любой был бы несомненно богаче, если бы покровительственный тариф искусственно не выводил производство из более благоприятных в менее благоприятные районы.

Классическая теория Рикардо доказала, не оставив никакой почвы для возражений, что даже страны с относительно благоприятными условиями производства должны считать выгодным импортировать из стран с относительно неблагоприятными условиями производства те товары, которые им, разумеется, было бы дешевле производить самим, но не настолько дешевле, чтобы сохранять производство других товаров, в котором они уже специализируются (подробнее см. Почему странам с низкой производительностью тоже находится место в мировом разделении труда?). При невмешательстве правительств в международное разделение труда каждая страна найдет свое место в мировой экономике независимо от того, каковы ее условия производства в сравнении с условиями в других странах.

Свобода передвижения. Либерал требует, чтобы каждый человек имел право жить там, где он пожелает. Обществу, основанному на частной собственности на средства производства, хотелось бы, чтобы каждый человек мог работать и распоряжаться своим заработком там, где ему больше нравится. В наши дни борьба ведется за свободу въезда в страну. В любой стране мира, которая могла бы стать привлекательной для иммиграции, существуют более или менее строгие законы, запрещающие ее полностью либо, по меньшей мере, жестко ее ограничивающие. Подобную политику нужно рассматривать с двух точек зрения: во-первых, как политику профсоюзов, во-вторых, как политику национального протекционизма. Единственным средством влияния на рынок рабочей силы у профсоюзов может быть ограничение предложения рабочей силы.

В Соединенных Штанах Америки природные условия производства более благоприятны и, соответственно, производительность труда и вследствие этого заработная плата более высокие, чем в большинстве районов Европы. При отсутствии иммиграционных барьеров европейские рабочие массово эмигрировали бы в Соединенные Штаты в поисках работы. Американские иммиграционные законы сделали это движение исключительно трудным. Таким образом, заработная плата рабочей силы в Соединенных Штатах поддерживается на уровне, превышающем тот, который сложился бы при полной свободе миграции. В Европе она удерживается ниже этого уровня.

Отсутствие свободы миграции привело к тому, что в результате относительного избытка рабочей силы в регионах со сравнительно неблагоприятными условиями производство продолжает расширяться, и в то же время при нехватке рабочей силы в регионах со сравнительно благоприятными условиями оно ограничивается. Результаты ограничения свободы передвижения те же, что и от протекционистского тарифа. В одном регионе сравнительно благоприятные возможности для производства не используются, в то время как в другом производство развивается при менее благоприятных возможностях. Если взглянуть с точки зрения человечества в целом, результатом являются снижение общемирового уровня производительности труда и сокращение объема производства товаров.

Соединенные Штаты Европы. Сегодня в различных кругах предлагают создать «Соединенные Штаты Европы». Отдельные страны европейского континента сами по себе слишком мало заселены и не имеют достаточной территории, чтобы самостоятельно отстаивать свою линию в международной борьбе за господство против все возрастающей мощи США, России, Британской империи, Китая. Особую поддержку идее панъевропейского союза придает все более ясно проявляющееся у каждого человека осознание того, что не может быть ничего более нелепого, чем проводимая в наши дни странами Европы политика покровительственных тарифов. Только дальнейшее развитие международного разделения труда может увеличить благосостояние и произвести избыток товаров, необходимый для подъема уровня жизни.

Сторонники пан-Европы и Соединенных Штатов Европы не планируют создавать государство нового типа, чья политика отличалась бы от империалистических и милитаристских государств, существовавших до наших дней, но напротив – воссоздать старую империалистическую и милитаристскую идею государства. Однако создавать шовинистическое политическое сознание и шовинистическую военную политику можно лишь на национальной, а не на географической основе.

Лига Наций – это несовершенный институт, никоим образом не отвечающий требованиям, необходимым для того, чтобы быть всемирной организацией. Невозможно создать настоящую Лигу Наций, т.е. такую, которая способна обеспечить прочный мир, на основе принципа неизменности традиционных, исторически сложившихся границ каждой страны. Лига Наций сохраняет основной недостаток действующего международного права: при учреждении процедурных правил для вынесения решений в спорах между нациями она не создает какие-либо новые нормы для их урегулирования, а лишь сохраняет статус-кво и выполняет существующие договора.

Россия. Либерализм, который полностью основывается на науке и политика которого воплощает результаты науки, должен быть начеку и не поддаться влиянию ненаучных, ценностных суждений. Ценностные суждения находятся за пределами науки и всегда имеют субъективный характер. Поэтому нельзя говорить о нациях как о более или менее достойных. Следовательно, вопрос о том, являются ли русские менее достойными, абсолютно не относится к сфере наших соображений. Мы не участвуем в этом споре. Мы лишь утверждаем, что Россия не желает войти в систему человеческого социального сотрудничества. В отношении человеческого общества и сообщества наций ее позиция – это позиция народа, нацеленного исключительно на потребление того, что накопили другие. Люди, жизненной силой которых являются идеи Достоевского, Толстого и Ленина, не могут создать прочную социальную организацию. Россия гораздо больше одарена плодородной почвой и всякого рода полезными ископаемыми, чем Соединенные Штаты Америки. Если бы русские проводили такую же капиталистическую политику, как американцы, они были бы сегодня самыми богатыми людьми в мире. Деспотизм, империализм и большевизм сделали их самыми бедными.

Глава 4. ЛИБЕРАЛИЗМ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ

«Доктринерство» либералов. Самой серьезной иллюзией классического либерализма был оптимизм в отношении направленности эволюции общества. Сторонникам либерализма казалось несомненным, что человечество будет продвигаться к более высоким стадиям совершенства и ничто не в состоянии остановить этот прогресс. Либералы придерживались мнения, что все люди обладают интеллектуальной способностью правильно трактовать трудные проблемы социального сотрудничества и действовать соответствующим образом. Они так и не усвоили двух вещей: во- первых, массы не обладают способностью мыслить логически, во-вторых, по мнению большинства людей, даже если они и могут признать истину, кратковременная, пусть частичная выгода, которой можно воспользоваться сразу, представляется более значимой, чем постоянная глобальная выгода, которая должна быть отложена. Лозунги интервенционизма и социализма, особенно предложения о частичной экспроприации частной собственности, всегда находят восторженное одобрение среди масс, ожидающих получить от этого непосредственную и немедленную выгоду.

Политические партии. Современные партии особых интересов изначально были созданы для защиты особых привилегий от учения либерализма. Доктрины этих партий в отличие от доктрины либерализма не являются политическим применением всеобъемлющей, тщательно продуманной теории общества. Для них всех принцип либерализма, состоящий в том, что правильно понятые интересы всех людей в конечном счете совместимы, – как красная тряпка для быка. Считается, что существуют непримиримые конфликты интересов, которые могут быть урегулированы только путем победы одной фракции над другими, с выгодой для первой и невыгодой для последних. Либерализм, как утверждают его противники, представляет собой партийную программу, призванную защитить особые интересы отдельной группы – буржуазии, капиталистов и предпринимателей, от интересов всех остальных групп. Это утверждение является частью пропаганды марксизма, что во многом объясняет его успех.

Чтобы понять смысл доктрины классовой борьбы, необходимо иметь в виду, что она направлена против либерального учения о гармонии правильно понятых интересов всех членов свободного общества, основанного на принципе частной собственности на средства производства. В решении проблемы классов Маркс так и не вышел за рамки догмы или, лучше сказать, лозунга. Доказывая правильность доктрины классовой борьбы, пришлось бы установить два факта: с одной стороны, что существует совпадение интересов среди представителей каждого класса, и с другой – что то, что приносит пользу одному классу, наносит ущерб другим. Наоборот, между «товарищами по классу» существует конкуренция.

Либерализм показал, что антагонизма интересов различных лиц, групп и социальных слоев, по сути дела, не существует. Интересы предпринимателей никогда не могут расходиться с интересами потребителей. Предприниматель преуспевает тем больше, чем лучше он может предвидеть желания потребителей. Конфликты интересов могут возникать в той мере, в какой право владельца на свободное распоряжение средствами производства ограничивается интервенционистской политикой правительства или в результате вмешательства со стороны других общественных сил, использующих принуждение.

У всех партий, добивающихся привилегий во имя особых интересов есть фундаментальная слабость. С одной стороны, они вынуждены полагаться только на небольшую группу, так как привилегии перестают быть привилегиями, если они предоставляются большинству. Но, с другой стороны, только в обличии представителей большинства у них есть перспектива реализовать свои требования. Приемы политики партий этого толка основываются на разделении общества на производителей и потребителей. Стало почти обыкновением за завесой рассуждений об истинной роли государства в вопросах бюджетной политики выступать в защиту новых расходов, оплачиваемых из государственной казны, нимало не беспокоясь по поводу того, как такие расходы должны финансироваться, и в то же время жаловаться на тяжесть налогового бремени.

Кризис парламентаризма и идея парламента, представляющего особые группы. Парламент, состоящий из сторонников антилиберальных партий, представляющих особые интересы, не в состоянии осуществлять свою деятельность и должен в конечном итоге разочаровать всех. Именно это лежало и лежит в основе распространенных суждений о кризисе парламентаризма.

Либерализм и партии особых интересов. Партии особых интересов, которые не добиваются в политике ничего, кроме обеспечения привилегий для «своих» групп, не только делают невозможной парламентскую систему, но и разрывают единство государства и общества.

Социализм приобрел значительное преимущество именно вследствие этого логического недостатка в позиции, принятой партиями особых интересов. Принцип социализма приобрел особое значение для многих, кто не в состоянии осознать великий идеал либерализма, но кто мыслит достаточно ясно, чтобы не довольствоваться требованиями об особых преимуществах для отдельных групп. Идея социалистического общества, величие которой нельзя отрицать, несмотря на присущие ей недостатки (мы уже подробно обсудили их ранее), была призвана скрыть и в то же время подтвердить слабость позиции, занимаемой партиями особых интересов.

В последние десятилетия во многих странах люди делали что могли, чтобы воплотить в жизнь социалистический идеал с помощью национализации и муниципализации предприятий и принятия мер, призванных привести к плановой экономике. Недостатки, неизбежно присущие социалистическому управлению – неблагоприятное влияние на производительность труда и невозможность экономического расчета при социализме, – повсюду привели к такому состоянию, когда практически каждый дальнейший шаг на пути к социализму стал угрожать серьезным ухудшением снабжения товарами массового спроса.

Либерализм никому не сулит особых привилегий. Он требует жертв от каждого во имя сохранения общества. Эти жертвы или точнее, отказ от немедленно получаемой пользы, разумеется, временные, они быстро окупаются большей и более длительной выгодой. Тем не менее на какое-то время это все же жертвы. Поэтому либерализм с самого начала оказывается в особенном положении в конкуренции среди партий. Антилиберальный кандидат обещает особые привилегии каждой группе избирателей. Он готов согласиться с любыми расходами за счет государственной казны или богатых людей. Не брезгует он обращаться к небольшим группам, ища их расположения с помощью подарка из «всенародного» кармана. Либеральный кандидат может лишь сказать своим избирателям, что попытки добиться особого расположения антисоциальны.

Либерализм как «партия капитала». Нельзя рассматривать либерализм как партию особых интересов, привилегий и полномочий, потому что частная собственность на средства производства — это не привилегия, благоприятствующая только капиталистам, а институт, существующий в интересах всего общества, и, следовательно, институт, который приносит пользу всем.

Представление, что сохранение капитализма – в интересах только имущих классов, поскольку позволяет им навсегда оставаться во владении своим богатством, происходит от непонимания природы капиталистической экономики, в которой собственность постоянно переходит от менее умелого к более умелому. В капиталистическом обществе можно сохранять свое богатство, постоянно приобретая его заново путем правильных инвестиций.

Нет такого класса, который мог бы защищать либерализм во имя своих эгоистических интересов в ущерб всему обществу и другим слоям населения по одной простой причине: либерализм не служит никаким особым интересам. Либерализм не может полагаться на поддержку, которую антилиберальные партии получают от тех, кто, стремясь получить привилегии для себя за счет остальной части общества, связывает себя с этими партиями.

Глава 5. БУДУЩЕЕ ЛИБЕРАЛИЗМА

Все предшествующие цивилизации погибли или по крайней мере пришли в состояние застоя задолго до того, как они добились того уровня материального развития, которого удалось достичь современной европейской цивилизации (подробнее см. Арнольд Дж. Тойнби. Цивилизация перед судом истории). Европейцам нынешних дней удалось укрепить социальные связи между людьми и нациями настолько сильно, как этого никогда не было в истории. Это было достижением идеологии либерализма, который с конца XVII века продолжал завоевывать влияние над умами людей. Либерализм и капитализм создали основы, на которых базируются все чудеса нашего современного образа жизни.

Дилетанты громогласно провозглашают, что все цивилизации, включая и нашу, должны погибнуть: таков безжалостный закон. Но современная цивилизация не погибнет, если сама не погубит себя. Она может погибнуть лишь в том случае, если враждебная социальному сотрудничеству антилиберальная идеология вытеснит идеи либерализма.

Приложение. Литература о либерализме

Мне не хотелось, чтобы эта книга стала слишком длинной. Читателю, который желает ближе познакомиться с этими вопросами, я предлагаю следующий список наиболее важных книг. [2]

Бастиа Ф. Экономические софизмы. – М.: Экономика, Социум, 2001.

Бастиа Ф. Грабеж по закону. – Челябинск: Социум, 2006.

Бастиа Ф. Что видно и чего не видно. – Челябинск: Социум, 2006.

Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства. – М.: РОССПЭН, 1998.

Бентам И. Принципы законодательства. О влиянии условий времени и места на законодательство. Руководство по политической экономии. – М.: Либроком, 2015.

Бём-Баверк О. Критика теории Маркса. – Челябинск; Социум, 2002.

Бём-Баверк О. Капитал и процент. Т. 2–3. – Челябинск: Социум, 2010 (первый том вышел в дореволюционной России).

Гобхаус Л. Т. Либерализм//О свободе. Антология мировой либеральной мысли. – М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 83–182.

Гумбольдт В. фон. О пределах государственной деятельности. – М.: Социум, 2009. – 304 с.

Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. – М.: Экономика, 1995.

Менгер К. Основания политической экономии//Менгер К. Избранные работы. – М.: ИД «Территория будущего», 2005.

Мизес Л. Антикапиталистическая ментальность//Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность. – М: Дело, 1993.

Мизес Л. Всемогущее правительство: Тотальное государство и тотальная война. – Челябинск: Социум, 2013.

Мизес Л. Запланированный хаос//Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность. – М: Дело, 1993.

Мизес Л. Социализм: Экономический и социологический анализ. – М.: Catallaxy, 1994.

Мизес Л. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. – М.: Социум, 2005.

Милль Дж. С. Основы политической экономии. В 3-х т. – М.: Прогресс, 1980–1981.

Милль Дж. С. О гражданской свободе. – М.: Либроком, 2012.

Милль Дж. С. Утилитаризм. Теория нравственности, основанная на принципе пользы, или наибольшего счастья. – Издательство: Донской издательский дом, 2013 год.

Рикардо Д. Соч. Т. 1. – М., 1955.

Руджеро Г. де. Что такое либерализм//О свободе. Антология мировой либеральной мысли. – М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 220-294.

Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М.: Наука, 1993.

Юм Д. Сочинения. В 2-х т. – М.: Мысль, 1996.

[1] Этатизм (государственничество) (от фр. État — государство) — идеология, утверждающая ведущую роль государства в политической жизни, включая подчинение интересов как отдельных людей, так и групп интересам государства; политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни. Идейная противоположность анархизма.

[2] Не забывайте, что этот список составлен Людвигом фон Мизесом в 1927 г. Указаны только произведения, переведенные на русский язык.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *